Моя мечта – Марс. Избранное - Александр Грарк

– Извини, сынок, давно уже живу одна и все болезни только от этого! Не поленись хорошо полечить, я тебе много денег дам! – а сама быстро стала раздевать их обоих сразу. Соловьеву удалось в тот раз ускользнуть и остаться девственником, а после того случая в Божью Коровку ездить наотрез отказался, вплоть до увольнения. Тогда главный врач Инга Петровна Захарова обрекла его на окончательное искоренение деревни Коклюшкино.

От больницы до Коклюшкино добираться в грязь было невозможно, поэтому Михаил оставлял свою копейку у того места, до которого еще можно было вручную машину допихать, а дальше шагал ножками, распевая подслушанные в Божьей Коровке песни. Встречные гуси не одобряли заунывного пения Соловьева, сноровистой походкой бежали впереди, помогая себе крыльями, обратно в своё Коклюшкино, отчего Соловьёву ни разу не удалось заблудиться. После окончания мединститута Михаил попал по распределению в такую занюханную больницу, что много раз подумывал с горя повеситься, но так и не решился. Этому еще помогло одно странное обстоятельство: ему удалось неожиданно вылечить старого колченогого Василия Ивановича Дрыча, участника нескольких международных войн и междеревенских схваток. Дрыч имел пятьдесят две медали за боевые заслуги, правда, ни про одну он не смог вспомнил, чем её заслужил. Орденов у него, к сожалению, не было и он частенько из-за этого горевал, даже потихоньку плакал, когда хворал на постели. Жена Праксинья была похоронена у него в саду, и, поправившись, местный Чапаев всегда приносил к надгробью полевые цветы. Чапаевым его с давних пор величали односельчане из-за имени-отчества. Михаил тоже так к нему обращался, когда прибывал по вызову. А в первые дни после приезда из института Соловьёву приходилось чаще всего приезжать по жалобам именно Василия Ивановича. После смерти жены у старика в гостях перебывали все встречающиеся в России болезни, он даже первое время их регистрировал в толстой тетрадке, потом страницы там кончились и он с этим завязал. К тому же молодой Соловьёв, использовав несколько народных рецептов, переданных ему по наследству своей прабабушкой, смог поднять Чапаева на ноги. Нельзя было сказать, что теперь тот смог бы играть в футбол или исполнять прыжки с шестом, но ходить по деревне и выгуливать осатаневших от скуки гусей он вполне мог и даже с удовольствием этим занимался, одновременно навещая хозяев гусей и сообщая в больницу, к кому пора бы уже опять наведываться. То есть Чапаев не оставлял теперь Соловьёва без работы.

Теплый ветерок обдувал тело молодого врача, лежащего голышом близ чистого заросшего камышом пруда, когда на его лицо попала чья-то тень. Михаил быстро сел на фуфайке и стал разглядывать посетившего его человека. Когда глаза «отошли» от ярких солнечных лучей, Соловьёв узнал своего однокурсника Пирогова Дмитрия. Тот стоял рядом, изучая окрестности и потрепанную копейку. На гусей Пирогов внимания не обратил. Ближе к сухой проселочной дороги блестел шикарный черный «Фольксваген».

– Привет, Мишаня! – взволнованно сказал Дмитрий. – Никак не ожидал тебя здесь встретить!

– Да, признаться, и я тебя тоже! – ответил Соловьёв, быстро напяливая дешевую одежонку. – Какими, так сказать, судьбами да в наши края?

Пирогов озадаченно переводил взгляд с Михаила на копейку, на его одежду, на засратое гусями поле.

– Так ты у Инги Захаровой работаешь? – наконец спросил он.

– Конечно! – почему-то развеселился Михаил. – И ты к нам решил переехать? Просто здорово, поможешь мою деревню Коклюшкино поднимать…

– Что за Коклюшкино? – испугался Пирогов. – Ни о каком таком Коклюшкине мы с Ингой не договаривались. Она предложила мне Божью Коровку!

Соловьёв присмотрелся к старому приятелю повнимательнее.

– А как ты вообще в наши края попал? Ведь у тебя свободный диплом был, ты, кажется, к родителям в Самару подался…

Дмитрий поморщился, вспоминая свои неприятности и нехотя ответил:

– Был когда-то свободный! Как раз в Самаре и залечил я одного фраера до смерти, теперь вот отослали в глушь… Не виноват же я был, что тот фраер, хотя по всему виду на богатого крутого смахивал, а никаких лекарств не переносил и после моего второго посещения сковырнулся! Я же ему такое импортное снадобье сыскал, что ожидал значительного поощрения за услуги, а теперь вот… – и Дмитрий огорченно махнул рукой.

Они посидели на капоте Соловьёвской копейки, помолчали. Потом Пирогов спросил:

– А Божья Коровка эта далеко находится? Долго ехать?

– Да нет, несколько километров будет отсюда. Местечко получше будет, чем мое Коклюшкино, так народ хоть с деньгами, поэтому с лекарствами проблем не бывает, аптека в поселке имеется.

У Пирогова перестало быть хмурым лицо, когда он про деньги услышал и, еще раз взглянув на полусерый от старости капот Мишкиной копейки, он предложил:

– А что если мы с тобой скорешимся и всю эту Коровку вылечим? Не задаром, конечно. Я помню твои успехи на поприще медицины, ты бы мне как помощник, сгодился бы!

– Нет-нет! – горячо отказался Соловьёв. – У меня достаточно своих пациентов, они очень ждут от меня помощи. Я же клятву Гиппократа давал!

– Клятва клятвой, – раздумчиво проговорил Пирогов, – но разве ты против побывать на Гаити? Или на средиземноморских пляжах? Ведь при правильной постановке вопроса все решаемо!

Молчком Михаил соскочил с капота, поправил рубашку, залез в машину и уже оттуда ответил бывшему другу:

– Нет, Дима! Я клятву давал! Чапаева на ноги вот поставил, а теперь, кажется, и баба Таня стала поправляться. Их в Коклюшкино-то всего семь человек осталось, года на два работы… Прощай, дружище! – он завел машину и медленно уехал с прибрежного естественного пляжа под громкий гомон гусей.

А Дмитрий Пирогов остался стоять под полуденным солнцем, долго соображая, при чём во всей этой истории оказался герой гражданской войны Василий Иванович Чапаев…

Безвыходных ситуаций не бывает

Лектор приехал в село Петушки поближе к вечеру. Был потрясающе жаркий день, поэтому народ еле собрался и все решили слушать умного человека на улице, в тени сельского клуба. Здесь было несколько рядов лавочек, где расположились жители села, а лектор находился перед ними на небольшом возвышении.

Иван Егорович оказался лысым, низеньким, от него несло махрой почти за десять метров – по ветру, конечно. Директор клуба, суетная молодайка Маша Безденежкина, еще с месяц назад обещала селянам толкового лектора, которого можно было попытать по всяким посторонним вопросам. Обычно в Петушках это считалось интересным занятием, даже игрой: лектор тебе про одно говорит, а ты в конце лекции ему задаешь совсем не по теме вопросы, да еще так запутываешь, что, повеселившись вволю, народ с удовольствием бредет по дороге по домам, перемалывая друг с другом услышанное. Чаще всего основную тему лекции люди перед сном уже забывают.

Лектор прокашлялся и, строго посмотрев на собравшихся, заявил:

– Мы сегодня с вами рассмотрим некоторые вопросы естествознания. Вряд ли кто-то в Петушках или в соседнем поселке Кобели задумывался об устройстве вселенной, о строении солнечной системы, о планетах Марс, Венера, о гиганте Юпитере, о кометах и об астероидах.

Тихо переговаривавшиеся на задних рядах притихли. Безденежкина, сидевшая впереди, видимо не ожидавшая этой темы лекции, сначала протестующее помахала рукой, но потом успокоилась, вспомнив, что такой лектор у них в Петушках впервые.

Между тем Иван Егорович продолжал своим не в меру суровым голосом, так не подходившим его росту и синеватой лысине:

– Вселенная образовалась миллиарды лет назад во время первоначального взрыва сверхплотного вещества. Как все это произошло и почему идет расширение нашей Вселенной – об этом до сих пор спорят теоретики астрофизики. Речь идет о так называемой «космологической проблеме». Но мы вернемся к нашей части Вселенной, где расположено Солнце и планеты солнечной системы. Мы с вами живем на третьей планете от Солнца.

Дальше лектор говорил о кольцах Сатурна, состоящих из мелких обломков одного из бывших спутников, разрушенного из-за неосторожного приближения к планете-гиганту. О поясе астероидов, расположенном между орбитами Марса и Юпитера, откуда часто появляются вблизи Земли опасные куски космической материи в виде комет, метеоров, метеоритов, астероидов. Говорил он и о тех астероидах, которые то и дело приближаются к нашей родной планете и угрожают ее целостности. Он перечислил эти страшные космические объекты-убийцы, заострил внимание на том уроне, который они принесут при столкновении с Землей, когда тучи поднявшейся к небу земли и пепла будут сметать все живое на поверхности, когда жизнь исчезнет и, кто знает, повторится ли она здесь вновь. К тому же от мощного удара крупного астероида Земля вообще может треснуть пополам, либо сместятся полюса, либо еще что-то невозможное произойдет, но никто из людей уже этого не увидит. Все будет пострашнее термоядерной войны!